Валерий, ну вот мои впечатления. Вам на растерзание
Фотография останавливает время – это всем давно известный факт. Но каждый раз, когда ощущаешь это кожей, когда осознаешь его, когда чувствуешь, как повисают в воздухе минуты, эта банальная истина становится откровением, раскрытием тайны фотографии и пространства. Фотография останавливает время – это когда проводишь на выставке час и не замечаешь. Фотография останавливает время – это когда мир после фотографий выглядит совершенно другим и ощущается совершенно по-новому. Но дадим времени снова идти, размеренно шагать, приводя в движения мысли и переживания.
Я шла на выставку Валерия Ведренко в ожидании, приправленном скептическими нотками. Что-то мне все-таки претит в его страсти к фотошопу и стремлении запечатлеть мир как пеструю мозаику образов. Особенно после абсолютно реалистичной и нежной выставки о Минске. Но сейчас не о ней.
Красный костел, проникнутый тихим шепотом прихожан и теплым светом. Спускаюсь вниз, словно по зову сердца. В темном помещении – фотографии. Зал озаряется светом. Костел Гервят, величественный и словно кем-то забытый, как жемчужина в густой осоке. Вокруг – пруд, старые покосившиеся деревянные домики, парники, клумбы. На монохромных фотографиях как будто застыл далекий век. В них тишина и спокойствие, уют Гервят и невозмутимое величие Храма Господня. Тонкие линии храма прорезаются в бескрайнее небо, легким нежным покрывалом лежит снег. Время остановилось, застыло, его просто не существует.
И вдруг пространство прорезает цвет, огонь, другой, фантастический, даже пугающий мир. Время сделало глубокий вдох и снова замерло. Но, наверное, именно этот вздох и заставил фотографа изменить тишине и спокойствию фотографии и вызвать из небытия (а может и с небес) невидимые души Апостолов. И, приземлившись на землю, они всполошили ее, но только лишь на мгновение. А дальше – снова тишина, только еле слышные голоса. И образы, многогранные и многоликие. В каждый снимок нужно всматриваться, вглядываться, вчитываться, чтобы понять мысли ангелов, чтобы услышать их неуловимый шепот. О чем они шепчут? О чем они думают? Что они знают?
Каждая фотография сложно и неоднозначно показывает небесных посланцев. Дева Мария смотрящая вдаль, сквозь храм, сквозь слетающий снег. Архангел Михаил, суровым взглядом вонзившийся в пространство перед собой. А в его голове страдания и печали. Он унесет их с собой. Другой апостол смотрит прямо на меня, глаза в глаза, и я вижу свое отражение в его лице. За нами храм, и, кажется, он вот-вот рухнет, пропадет, исчезнет с лица земли. На стенах сквозь дым сочиться кровь. Кровь мучеников, кровь ангелов, страдающих за спасение других.
Они молятся, скорбят и не веселы их думы. В каменных лицах застыла боль, и образы, возникающие за их спинами, еще больше усиливают безысходность.
Время остановилось, его нет. Оно испарилось, как дым, застлавший стены храма, как надежда на спасение, которой просто нет в созданных образах. Есть примирение. Но умиротворенность исчезла из многоликих образов. Монохромные фотографии, еще кое-где пытаются прервать бурлящий поток страдания, но не могут сдержать его. Образы апостолов настолько сильные, что чистые, спокойные фотографии храма не могут с ними справиться.
В итоге - смутное чувство, сопереживая страданиям на фотографиях, я словно очистилась, снова почувствовала вкус времени и его радостное стремление вперед. Но воспоминания совсем не похожи на первые впечатления. Спустя какое-то время тяжкий груз снова опустился на плечи. Возможно это воздействие образов, составленных из мыслей, чувств, размышлений, стен храма и лиц апостолов? А может влияние насыщенных красных, желтых, коричневых тонов? Или ярко-красное небо, которое так врезалось в память? Нужна надежда на спасение. И очень необходимо чтобы время шло. Но там, в стенах костела, оно остановилось, оно повисло в воздухе и слилось с фотографиями … красивыми, сильными, но от чего-то очень страшными.
Таня Федоренко,
искусствовед
