В последний день работы выставки "Апостолы Гервят" экспозицию посетил Кшиштоф Занусси. Валерий Ведренко пообщался с известным кинорежиссером на тему... фотографии.
Валерий Ведренко:
Господин Занусси, какое место фотография занимает в вашей жизни?
Кшиштоф Занусси:
Вы знаете, я всегда с собой ношу фотокамеру.
Мой дядя был профессиональным фотографом-художником в 20-30 годы.
Он уже в то время делал цветную фотографию.
У него есть фотографии Львова и других городов. И это очень интересно, какая была технология получения цвета в то время.
Фотография – это, конечно, память. Наша личная память все не держит, она перегружена. У меня 30 огромных альбомов со всей жизни. С детства кто-то постоянно собирал фотографии в альбомы.
Я не верю экрану. Надо сесть и смотреть фотографию.
Хотя сегодня альбомы меня уже пугают. Я вижу уже столько лиц, которые забыл,
вижу столько мест, которые я сам и не помню, но помню как фотографировал…
Это даже страшно иногда. Но я сам постоянно фотографию.
Валерий Ведренко:
У вас цифровой фотоаппарат?
Кшиштоф Занусси:
Нет! Конечно пленочный!
Я с трудом покупаю новые, потому как те, которые у меня были – не выпускают.
Жена фотографирует на цифровую камеру. А я нет.
Должно быть решение сделать фотографию. И делать одну фотографию, не больше.
Все делают пять, а пять – это электронные. А одна – это решение.
Валерий Ведренко:
Цифра изменила фотографию?
Кшиштоф Занусси:
Конечно. Она стала очень доступной.
Сейчас можно снять много и выбрать одну. А искусство – это решение, а не случайность. Если вы делаете сто фотографий, даже не смотря, что фотографируете – это не искусство. Случайное может быть хорошим, но выбор приходит позже, перед экраном.
А раньше – в тот момент, когда нажимали кнопку.
Валерий Ведренко:
Вы сформировались в 50-60 годы.
Был послевоенный романтизм, позитивное отношение к жизни.
И в искусстве это очень чувствовалось. Особенно в кино. А сегодняшние тенденции в искусстве – как бы вы их прокомментировали?
Кшиштоф Занусси:
Трудно сказать.
Мы вошли в общество потребления, которого раньше не было.
И в Европе в этом смысле немного потерялись.
Но думаю, это переходный период.
Будет формироваться новая элита, новая доступность произведений искусства.
Есть формы искусства, которые сегодня находятся в определенном тупике.
Думаю, живопись, скульптура вошли в такой период, что я уже не вижу смысла в том, что там происходит.
С музыкой тоже неизвестно, что происходит. С высокой музыкой.
Что в поп-музыке – тут все очевидно.
Но театр, кино, архитектура – процветают. Перемены есть.
А мы пока находимся в непонятном моменте.
Валерий Ведренко:
И в Польше?
Кшиштоф Занусси:
Конечно. Как и во всей Европе.
Все музеи современного искусства, что они там показывают?
Директора решают, кто великий, кто не великий – это все очень подозрительно.
Это никто не проверяет, это никто не покупает.
Люди не хотят такое в свои дома.
Я даже вижу, что с фотографией. Качество фотографии зависит от имени.
Эта фотография сделана таким-то, он известный, значит она хорошая.
И она продается. А в ней на самом деле ничего нет.
Валерий Ведренко:
Скажите, пожалуйста, есть ли у вас любимые авторы?
Кшиштоф Занусси:
Начиная от Картье-Брессона, которого я хорошо помню…
В Польше мне были близки Дорис, Насировска, Плевиньский. Это фотографы портретные, этим они мне и близки.
Но были и другие. Гениальные репортажные фотографы.
Разные течения были, но фотография никогда не оставляла равнодушной.
У меня дома висят фотографии. Живопись и фотографии.
Валерий Ведренко:
А знаете ли вы кого-нибудь из белорусских фотографов?
Кшиштоф Занусси:
Нет, к сожалению, не знаю,. У нас очень слабые контакты
Валерий Ведренко:
Спасибо, господин Занусси, за это маленькое, но ёмкое интервью.
