ДОМ 13 / фотопроект и истории о Гродно

Спасибо,ребята, уже очень хочется в Гродно поехать, посмотреть на всю эту красоту своими глазами)

Самыми известными историческими событиями, связанными с Гродненским Новым замком, стали последние разделы Речи Посполитой, непосредственным участником которых был последний польский король Станислав Август Понятовский.
Среди избранников сердца Екатерины II польский король Станислав Август Понятовский занимает особое место -- заботою императрицы он получил корону Польши и благодаря ее же стараниям эту корону потерял. Вместе с его короной Речь Посполитая на 123 года исчезла с политической карты Европы.
Знакомство
Станислав Понятовский появился в Петербурге в 1755 году в свите английского посла Вильямса, который приблизил к себе молодого человека по просьбе его дяди, канцлера Речи Посполитой Михала Чарторыйского, для дипломатической выучки. Отыскивая возможности влияния на двор императрицы Елизаветы, посол Вильямс заинтересовался великой княгиней Екатериной. Она же заинтересовалась красавцем из его свиты.
Станислав Антоний Понятовский (имя Станислав Август он принял при коронации) родился в 1732 году в имении Волчин недалеко от Бреста. По легенде в этот день в Волчин приблукал астролог и предсказал ему звание короля Речи Посполитой. Его отец, войсковой полковник, известен тем, что во время Северной войны 1700-1721 гг. воевал на стороне шведского короля Карла XII, став генералом шведской армии, участником многих сражений, в том числе и Полтавского боя. В боях отличался особой храбростью, дважды спасал жизнь короля Швеции, был авторитетным военачальником и политиком. О нем даже писал Вольтер. Cумел получить титул краковского старосты и разумно жениться на Констанции Чарторыйской. Имение Волчин было приобретено им, и посему неверно называть его родовым имением Понятовских.
Хоть роман Екатерины и Понятовского не получил широкой огласки, но когда через год английскому послу пришлось покинуть Петербург, то был вынужден уехать и Понятовский. Но через три месяца он вернулся в официальном статусе министра польского короля и саксонского курфюрста Августа III.
В 1763 году смерть короля Речи Посполитой Августа III дала сигнал к борьбе за корону между группировками могущественных магнатов. Станислав Понятовский считался среди них безродным выскочкой. Но на него поставили могущественные Чарторыйские и Россия, если так называть Екатерину, представляя ее возможности. В письме российскому послу в Варшаве Екатерина с откровенным цинизмом приказывает поддерживать кандидатуру Понятовского, потому что «он во время своего пребывания в Петербурге оказал своей родине больше услуг, чем кто-либо из министров Речи Посполитой».
Станислав Август, принимая помощь Екатерины, знал, что его ожидает. Он был тайно ознакомлен с ее условиями, главное из которых звучало так: «Во все время своего государствования интересы нашей империи собственными почитать, их остерегать и им всеми силами по возможности поспешствовать». В августе 1764 года выборный сейм единогласно назвал Понятовского королем.
Станислав Август, приняв тайные условия, стал королем, Екатерина последовательно осуществляла то, ради чего позволила своему бывшему любовнику надеть корону. Понятовский написал своему представителю при петербургском дворе, графу Ржевскому: «корона, которую она мне доставила, станет для меня хитоном Несса. Она меня сожжет и смерть моя будет ужасна...»
Жесткость объятий бывшей возлюбленной Понятовский ощутил уже в августе 1772 году, когда в Петербурге была подписана тайная Конвенция между Россией, Пруссией и Астрией о первом разделе Речи Посполитой. В апреле сейм, собравшись в Гродно, ратифицировал этот раздел. Исполняя тайные обязательства, Понятовский не проронил ни звука протеста, словно был немой.
Поводом второго раздела послужило принятие Конституции 3 мая 1791 года, нацеленной на централизацию власти в Польше, что совпало с революцией во Франции. На последовавшие 21 января 1793 года казнь Людовика XVI, а через десять месяцев казнь Марии Антуанетты, императрица отреагировала с возмущением, которое вышло за рамки здравого ума: «Надо искоренить навсегда самое имя французов! Равенство — чудовище. Это оно хочет быть королем!» Искоренить “самое имя французов” императрица не успела, но произвести второй раздел Польши и подавить восстание под началом Тадеуша Костюшки она смогла. После захвата Варшавы король с двором под досмотром князя Репнина был перемещен в Гродно, где 25 ноября в новом королевском замке подписал Акт отречения от короны. Речь Посполитая прекратила существование. Понятовский жил в Гродно до кончины Екатерины. Так они и не встретились на этом свете. Может, ей не хотелось видеть слабого человека, который не нашел в себе мужества отважиться на свои “сто дней”, возглавить войска и выйти на поле битвы, защищая и личную честь, и честь страны.
Продолжение следует...
Печальный финал короля.

Финал короля.
Павел I, приняв трон, велел привезти Понятовского в Петербург. Через тридцать пять лет, отрекшимся, поднадзорным королем, Понятовский вновь увидел Невский проспект, Зимний, и построенный за время его отсутствия Екатериной для Григория Орлова Мраморный дворец, который и предложили ему занять. По иронии судьбы предыдущим узником этого дворца был Тадеуш Костюшко, освобожденный императором Павлом. Экс-король, сдавшийся в плен своей волей, свободы не получил. Павел обязал Понятовского ехать при нем в Москву на коронацию. Торжественный въезд Павла в древнюю столицу был приурочен к Вербному воскресенью. По приказу императора вся мужская часть свиты, двора и сопровождения были посажены в седло. В этой многосотенной кавалькаде всадников коченел от мороза и 65-летний бывший король Польши. Станислав Август оказался единственным чужеземным королем, которого провели по Красной площади как военную добычу. На него показывали пальцами московские ротозеи. Это был позор Понятовского.
Император выказал бывшему другу своей матери достаточную милость: разрешил держать личную гвардию, увеличил пенсию с 11 тысяч до 16,5 тысяч; король мог принимать кого угодно, мог молиться в костеле святой Екатерины, но не мог покинуть российскую столицу - он превратился в ее экзотический экспонат.
Станислав Август умер от апоплексического удара в 10 часов вечера 12 февраля 1798 года. Специально на погребение композитор Иосиф Козловский написал Requiem, который затем часто повторялся в концертах. Станислав Август был похоронен в Екатерининском костеле на Невском проспекте, где гроб его, поставленный в каменную нишу, покоился 140 лет.
Возвращение на родину
В 1938 году к гробу Понятовского неожиданно проявил интерес Сталин. Намереваясь улучшить свои отношения с Польшей Сталин решил в качестве жеста доброй воли вернуть поляком гроб последнего короля Речи Посполитой. Останки Станислава Августа были вынуты из ниши, старый гроб помещен в больший новый, и поезд доставил его на польско-белорусскую границу, на станцию Негорелое, которая была тогда пропускным пунктом между СССР и Европой. Вот так Иосиф Виссарионович освободил Понятовского из векового плена на чужбине.
Однако Сталин не учел, что в возрожденной в 1918 году Польше король Станислав Август не пользовался уважением, за ним была слава предателя страны, и принявшая останки польская правительственная комиссия не знала, как с ними поступить. Везти гроб короля в Краков, в Вавельский костел, где покоились предыдущие короли Польши и герои нации, не решились и без почета поместили останки в костеле святой Троицы бывшего семейного имения Понятовских в Волчине. Существует одна интересная легенда: жуткий конфликт с королём Болиславом Смелым привёл к убийству епископа Кракова Станислава. Это произошло 8 мая 1079 года, когда Станислав правил службу. Незадолго до смерти епископ произнёс клятву, что ни один король польский по имени Станислав не будет похоронен в Вавеле.
В местном костёле Святой Троицы в Волчине 14 июля 1938 года упокоились останки правителя, после доставки из костёла Св. Екатерины в Петербурге, по личному приказу Сталина. Не смотря на секретность, все местные жители участвовали в этом: «Поздно вечером приехали 2 ил 3 машины с жандармами, из одной машины достали гроб. Гроб был большим, красивым с ручками. Внутри лежал гранатовый мундир, расшитый золотыми эполетами. Там, где должна быть голова, лежала шестиугольная шляпа с польским орлом. Нижняя часть гроба была покрыта темным бархатом. Был виден череп с прической, похожей на парик. В гробу было много ценных вещей»
В 1945 году гроб начали растаскивать, за что были наказаны 3 местных жителя и 2 пограничника сняты с должности. Два подростка признались, что играли черепом в футбол. После этого костёл закрыли до 1949 года. В 1949 году увидели, что гроб был полностью разграблен и на его дне были лишь кости фаланг пальцев и остатки ткани, расшитой золотом, а также красивая корона. Но по одной из легенд из королевской короны по приказу Екатерины была изготовлена ночная ваза, которая и использовалась ею по назначению, по другой, королевский трон она использовала как стульчак.
1954-55 году в Волчине проводились исследования костёла польской группой учёных. Только в 1989 году белорусскими специалистами была предпринята попытка разыскать в Волчине королевские останки. Но нашли лишь остатки дубового гроба, в котором они покоились. Их поместили в саркофаг, который в 1995 году установили в Варшаве, в костеле святого Яна, где Станислав Понятовский был коронован.
Кто, когда и куда перезахоронил прах Станислава Августа – осталось тайной. Екатерина II покоится в Петропавловском соборе в Петербурге, Станислав Август – неизвестно где.

Спасибо, Марк, теперь могу со спокойной совестью передохнуть от постоянной заботы о ДОМе 13. И стану ожидать от Лены подачи нашего с Виктором Саяпиным нового материала. Ау, Лена!

Возвращаясь к истории Нового замка…
После кровопролитной Северной войны в разрушенном шведами Старом замке не нашлось места даже королю. Мириться дальше с неудобствами и стеснением ни король, ни послы не могли. Вот почему на одном заседании сейма в 1726 году было решено приступить к строительству нового дворца, который соответствовал бы возросшим требованиям. Король Август II рекомендовал в проектировщики Карла Фридриха Пёпельмана, сына создателя одного из красивейших дворцовых комплексов в Европе – дрезденского Цвингера. Осмотрев местность, зодчий советует начать строительство на соседней возвышенности, там, где располагался до этого королевский двор.
Однако строительство дворца из-за затянувшихся подготовительных работ началось только 9 лет спустя. В это время на троне восседал уже сын Августа II – Август III. Благодаря его усилиям возведение нового дворца удалось завершить к открытию очередного сейма в 1744 году. Однако уже сразу и король, и многочисленные послы ощутили ряд неудобств, вытекающих из проектного решения. Как ни странно, но камнем преткновения оказалась часовня, которая занимала слишком много места, да притом в самой оживленной части дворца.
Оставался единственный выход – дворцовую часовню надо было вынести за стены. Нужный проект в скором времени представил архитектор Иоахем Христиан Яух. Строительные работы на новом месте начались сразу. Но почему-то их завершением руководил уже новый архитектор – Ян Фридрих Кнобель. Кстати, некоторые исследователи ошибочно считают его автором проекта. Так что послы последнего сейма эпохи саксов молились уже в новой часовне. Здание ее не сохранилось. А вот заседания по-прежнему проходили в великолепных Сенаторской и Круглой залах. Эти репрезентативные помещения были щедро украшены золоченой лепкой, искусной резьбой в стиле рококо. Остальные помещения дворца изобиловали фресками, стенными росписями и живописными полотнами лучших мастеров. Мебель, напольные часы и камины были спроектированы талантливыми архитекторами и исполнены лучшими мастерами-краснодеревщиками, собранными со всей Европы.

Главное двухэтажное здание в виде буквы «П» образовывало парадный внутренний двор, который замыкался двумя одноэтажными постройками. В правой находилось помещение для королевской стражи, в левой – дворцовая пекарня.
Главный вход вел в вестибюль, из которого можно было попасть в шикарный овальный зал, в буфетную и на лестницу, которая вела на второй этаж. Из овального зала было три выхода: в дворцовую каплицу, во двор и в королевскую приемную. Левую половину главного корпуса занимал богато декорированный лепниной и фресками Сенаторский зал, где проходили заседания верхней палаты сейма Речи Посполитой. Три ступеньки вели к королевскому трону, который стоял под большим балдахином из красного шелка, по бокам от него находились государственные гербы – Белый Орел и Погоня. Из галерей, устроенных на уровне второго этажа, наблюдать за ходом заседаний могли королева, придворные дамы, послы и зрители. Правый флигель был отведен под покои монархов. Половину левого занимал Посольский зал, в котором собирались члены нижней палаты сейма. Правда, следующему королю – Станиславу Августу Понятовскому – планировка дворца не понравилась. Поэтому начался ремонт, руководил которым Джузеппе Сакко.
Но самым известным историческим событием, связанным с Новым замком, стал последний, «немой» сейм Речи Посполитой, участники которого молча приняли второй раздел государства между Российской империей и Прусским королевством. Произошло это в ночь с 23 на 24 сентября 1793 года. А уже через год Тадеуш Костюшко во дворце встречался с руководителями освободительного восстания на территории Великого княжества Литовского. После поражения повстанцев в свои покои вернулся Понятовский, который жил в Гродно под надзором российского посла Репнина. 25 ноября 1795 года он отрекся от престола, а позже, повинуясь императору Павлу I, переехал в Петербург. Дворец передали в распоряжение российского военного ведомства и открыли госпиталь, который просуществовал до Второй мировой войны. В 1944 году во время боев за освобождение города пожар уничтожил почти все помещения дворца и крышу. За восстановление взялся архитектор Вараксин, под руководством которого на руинах к 1952 году возвели здание обкома КПБ в так называемом классическом псевдорусском стиле.
Поскольку в Дрезденском архиве сохранился проект Пепельмана, а в Москве и Санкт-Петербурге – проекты перестроек, воссоздать Новый замок в стиле позднего барокко вполне возможно. Нужно ли говорить, что это повысит не только ценность самого объекта, но и туристическую привлекательность всего города. Поэтому объект ждет своего времени.

В аутентичном виде сохранилась только въездная брама...

"Немой сейм"
Конец XVIII столетия преподнес гродненским королевским замкам немало горьких испытаний. Они стали, Новый замок в особенности, ареной важнейших событий европейской истории. Здесь состоялся второй и третий разделы Речи Посполитой. Одно из крупнейших государств старого континента на долгое время исчезло с политической карты мира, разделенное агрессивными соседями.
…Летний сейм 1793 года был последним в истории Речи Посполитой. Он, как и все предыдущие, состоялся в Новом замке и до конца выполнил злую волю российской императрицы Екатерины II. Послов принудили одобрить трактат о разделе их родины между Россией и Пруссией.
Сохранилось немало письменных источников и всевозможных воспоминаний участников тех далеких событий. Все они сходятся в одном: Гродно в те дни напоминал крепость, готовившуюся к отражению вражеской атаки. Улицы, площади и переулки, окрестные здания были заняты российскими войсками. Все подступы к Новому замку, прежде всего мосты, дворы, и даже рвы пестрели мундирами гренадеров. А на площадке перед замком установили несколько батарей, стволы пушек которых были направлены на двери и окна дворца. Возле них в готовности стояли бомбардиры-наводчики с дымящимися запалами. Орудия были готовы к открытию огня в любую минуту.
На послов, выражаясь современным языком, оказывался уже в пути определенный моральный прессинг. Они должны были проходить по замковому двору между двух плотно выстроившихся шеренг гренадеров с ружьями и примкнутыми штыками. А на ступенях крыльца бесцеремонный осмотр осуществляли офицеры. Все помещения сейма были под контролем гренадеров, державших наготове ружья с поблескивающими штыками. Появился маршалок и открыл заседание. Гренадеры захлопнули входные двери. И тут кое-кто из оппозиционно настроенных послов решил покинуть зал заседания. Но сомкнутые штыки все тех же гренадеров перегородили дорогу, да так, что послы еле-еле увернулись от ударов. Российские офицеры, находящиеся на хорах залов заседаний, нарочито громко захохотали.
Этот смех стал своеобразной прелюдией к выходу короля. Монарха сопровождало доверенное лицо Екатерины II – генерал Сиверс. Кстати, он объявил собравшимся, чтобы все оставались на своих местах, так как солдаты никого из зала выпускать не будут. По крайней мере, до тех пор, пока трактат о разделе их государства не будет ими же одобрен и утвержден.
После такого напоминания наступило многочасовое гробовое молчание. Его прерывали лишь неоднократные вопросы маршалка, интересующегося мнением послов. Но зал молчал.
И только под утро вновь раздался усталый голос измученного маршалка: «Молчание – знак согласия! Единогласно…» Как раз в это время напольные часы громко пробили половину четвертого утра. Они ознаменовали событие, вошедшее в историю как «молчаливый сейм». Это и был, по сути, второй раздел Речи Посполитой. И в то же время это был акт беспримерного унижения белорусов, поляков и литовцев. Позже он прокатился трижды мощным эхом по землям всей бывшей Речи Посполитой в виде трех национально-освободительных восстаний, жестоко подавленных царским самодержавием.
Первое восстание состоялось, как известно, под руководством нашего земляка Тадеуша Костюшко. Оно вспыхнуло ярким пламенем в 1794 году. Об этом грозном событии напоминает памятная доска, укрепленная на стене Нового замка.
Автор Витольд ИВАНОВСКИЙ.

Подробнее о сейме и атмосфере царившей в эти дни в Гродно можно прочитать в романе Владислава Реймонта «Последний сейм Речи Посполитой» (книга в свободном доступе в интернете).

Все же интереснее читать не просто выдержки из книг, но авторские вещи... Тогда чувствуется, с каким настроением вы рассказываете про свой город, что он для вас лично значит

Улица 1 Мая



С улицей 1 Мая, как и с многими другими улицами центра нашего города связано много личных воспоминаний. Перед тем, как совершить прогулку по этой улице, обратимся к истории возникновения и развития этой улицы. Для этого мы совершим виртуальное путешествие в глубь веков, воспользовавшись картами и планами города, начиная с 20-х годо 19 века.

Вот перед нами карта 1824 г. На ней изображен проезд (еще не улица), ведущий от нынешней ул. Ожешко по направлению к лютеранской кирхе. К ней примыкало кладбище, за которым были поля. На кладбище обозначена
часовня. На карте 1866 г. улица уже прочерчена, но на ней пока нет строений, кроме кирхи. Карта 1882 г. обозначает часовню, а улица, скорее всего еще проектируемая, показана до перекрестка с нынешней улицей Тимирязева с мостом через речку Городничанка. Рядом с нашей улицей уже сложилась целая система других улиц.
В 1892 г. впервые появляется название улицы – Яковлевский проспект, который идет до Городничанки, но не пересекает ее. Через 8 лет – в 1900 г. название меняется на Яков проспект, который проходит до ул. Северной
(Волковича), а далее до ул. Заводской (соединяла проспект с улицей, которую мы сейчас знаем как 17 Сентября). За ней до Городничанки это пока переулок без названия.

Карта 1915 г. была составлена в Первую Мировую войну немцами. Jakobs prospect пересекал Kirchengasse (Академическую) до Nordstrasse (Северной), далее шел узкий переулок без названия. Решением городской Рады 26 апреля 1920 г. Jakobs prospect переименован в Aleja 3 Maja. В 1925 г. на ул. Monopolowa (бывшая Заводская) был построен ряд одноэтажных домов по обе стороны по типовому проекту. В те же годы по адресу ул. Kresowa (17 Сентября) № 63 появились постройки литейно-механического завода. И на карте 1926 г. мы видим, что Aleja 3 Maja идет до ул. Północnej (Северной), далее переходит в переулок без названия, который упирается в постройки завода. Улица Monopolowa пролегала от Aleja 3 Maja до ул. Kresowa. В 1932 г. переулок без названия, являвшийся продолжением ул. Aleja 3 Maja, получил название улица Jastrzębiа. В сентябре 1939 г. Гродно вошел в состав БССР, и наша улица со своим продолжением (переулком без названия) получила новое имя – 1 Мая.

На карте 1943 г. мы видим, что улица переименована в Bismarkstrasse. В пояснительных документах педантичные немцы указывают ее длину – 487 метров. Улица Monopolowa стала Dohnestrasse. После освобождения города в июле 1944 г. улице 1 Мая вернули довоенное название. В 1945 г. возобновил свою деятельность литейно-механический
завод, а на Монополевой – мебельная фабрика. В документах 1947 г. Монополевая улица уже называется улицей К. Либкнехта. И вот, на карте 1978 г. мы видим, что ул. К. Либкнехта исчезает, ее северную сторону поглотила территория велозавода, до которой доходит ул. 1 Мая.



А теперь мы соверши прогулку по этой тихой и уютной улице. Начнем мы ее от Городского дома культуры (ГДК). Здание было построено в 1904 году как Народный дом. В последующие годы и десятилетия в нем находился военный лазарет, солдатский театр. После освобождения города от фашистов горисполком в августе 1944 года принимает решение: «О стационировании в городе Гродно Белорусского государственного ансамбля песни и танца и Студии по подготовке музыкантов на народных инструментах»:

1. Закрепить за Белорусской государственной ордена Трудового красного знамени филармонией двухэтажное здание со зрительным залом и сценой по улице Нарутовича, 1.

Создать дирекцию Белорусской государственной филармонии, начать регулярные концерты филармонии в здании по ул. Нарутовича, 1 не позднее 6 ноября 1944 г.». (здесь и далее с сохранением стиля и орфографии – авт.). Добавим, что в это время ул. Дзержинского еще носила название Нарутовича, и здание филармонии имело домовой номер 1 по этой улице, одновременно здание было под домовым номером 1 по ул. 1 Мая. С октября 1944 года здание стало называться Дом народного творчества, а с 3 сентября 1945 года – Гродненкой филармонией, в которой работал известнейший впоследствии Белорусский Государственный ансамбль песни и танца под руководством Г.Р. Ширмы.

В июне 1949 года здание было передано Гродненскому городскому комитету КП(б)Б для размещения в нем городского партийного кабинета, затем Дома политического просвещения, который находился в нем до переселения в 1968
г.на ул. Ленина, 32. Для меня этот неброский двухэтажный дом памятен тем, что на его сцене весной 1967 года наш школьный театральный коллектив, актером которого я был, стал победителем городского смотра школьных театральных коллективов. Это дало нам право выступить на сцене Гродненского областного драматического театра, а затем на сцене Купаловского театра в Минске мы стали лауреатами республиканского конкурса. А 1 декабря 1971
года на танцевальном вечере под прекрасную музыку в исполнении вокально-инструментального ансамбля А. Качеишвили я познакомился здесь со своей будущей женой. И вот, с тех самых пор мы по жизни идем вместе.
Здесь моя маленькая дочка в 1981 году впервые увидела кукольный спектакль Гродненского театра кукол «Людвиг и Тутта». Были и другие значимые для меня события, всего не перечислишь…



Напротив ГДК по четной стороне на углу улиц Дзержинского и 1 Мая стоит 9-этажный жилой дом, на первом этаже которого находится центр занятости. В этом месте исторического центра нашего города он смотрится также как и 9-этажное здание облисполкома на ул. Ожешко. А когда-то здесь был угловой дом с симпатичной мансардой, аналогов которой в городе сейчас практически не найти. На первом этаже дома был продовольственный
магазин.





Следующий дом по четной стороне в стиле конструктивизма был построен в 1930 г. Мемориальн я доска на его фасаде гласит о том, что здесь некогда проживал известный музыкальный деятель Г.Р. Ширма и обозначены годы: 1944-1951. Эти даты совпадают с годами деятельности в Гродно Белорусского Государственного ансамбля песни и танца, которым руководил Ширма. Позволю себе не согласиться с инициаторами установки памятной доски на этом доме и заявить – Г.Р. Ширма в этом доме не проживал. Постараюсь в ближайшее время обосновать это утверждение.



Рядом с недавно построенным зданием банка привлекает внимание и горожан и гостей нашего города аккуратненький домик под № 6. В этом особнячке, построенном в 20-е годы, проживала семья известного гродненского кондитера Шиповского.



Трехэтажный дом на углу улиц 1 Мая и Богдановича занимает областной военкомат. Трудно себе представ ть, что до конца 80-х годов это было одноэтажное приземистое здание, возведенное еще в начале XX века. От него до сегодняшнего дня без изменения дошел лишь вход.



А на противоположном углу стоит деревянный дом с мансардой и домовым № 10 по ул. 1 Мая или № 1 по ул. Богдановича. Фасад дома также украшает мемориальная доска, гласящая о том, что в этом доме с 1892 по 1896 года. жила семья известного белорусского поэта Максима Богдановича. Позволю себе также усомниться в справедливости слов, написанных на памятной доске. Но этот факт будет сложнее доказать, чем в случае с Ширмой. Вполне возможно, что дом Богдановича имеет такое же отношение к поэту, как дом Ожешко к известной писательнице. Ведь в «дважды муляже» из силикатных блоков по ул. Ожешко, 17 великая писательница никогда не жила. И было бы исторически более правильным написать на таблице – недалеко от этого места стоял дом, в котором проживала Элиза Ожешко.



В доме № 14 в 20-е годы проживал Э. Листовский – полковник царской армии, председатель городской Думы до революции и первый президент Гродно времен второй Речи Посполитой. Построен дом был в 1899 году, а в 1970 году реконструирован, в результате чего на его фасаде появились две рельефные пятилучевые звезды. В прошлом году дом капитально отремонтировали и звезды с фасада исчезли.





Напротив, по адресу ул. 1 Мая, 3 стоит большое угловое здание, выходящее также и на ул. Академическую. На его стене, обращенной к улице 1 Мая, можно увидеть дату 1913 год. Первая мысль, которая приходит в голову – это дата постройки здания. Но этим увековечено 300-летие Дома Романовых, а здание построено в 1907 году как реальное училище им. цесаревича Алексея. В последующие годы в нем находилась гимназия им. А. Мицкевича, сразу после войны – военный госпиталь. Затем все это здание заняли Гродненский обком КП(б) Белоруссии и Гродненский обкомом ЛКСМБ, где они находились до февраля 1951 года, когда решением горисполкома на основании постановления Правительства БССР здание было передано вновь образованному Гродненскому сельскохозяйственному институту. И с тех пор, вот уже полвека, оно принадлежит Гродненскому аграрному университету. В этом здании в конце 60-начале 70 годов учился мой одноклассник и друг детства Александр Молибошко – блистательный солист институтского вокально-инструментального ансамбля.





Перекресток улиц 1 Мая и Академической, пожалуй, самое примечательное место в этом районе, причем издавна. Здесь находится уникальное культовое здание, изрядно обветшавшее, давно потерявшее свой блеск, но от этого не менее величественное – это лютеранская кирха. Оно словно магнитом притягивает к себе и, когда проходишь рядом, невольно останавливаешься, поднимаешь голову вверх, чтобы увидеть изувеченный войной шпиль, циферблат часов с застывшими навечно стрелками. История этой кирхи известна хорошо, поэтому не будем подробно на ней останавливаться. Отметим лишь отдельные моменты в ее нелегкой судьбе. Построена она была в конце 70-х годов XIX столетия, в начале XX века перестраивалась. В годы Второй Мировой войны потеряла свой остроконечный
шпиль. 28 сентября 1944 года принимается решение горисполкома «О предоставлении помещен я для организации областного архива»:

1. Предоставить помещение немецкой кирхи для размещения областного
архива по улице Академической…

4. Имеющиеся в кирхе мебель, люстры, и орган изъять для залы заседаний
Горсовета депутатов трудящихся, Парткабинета и Филармонии». Где сейчас
эта мебель, орган и люстры – никто не знает.

В ноябре 1948 года уже облисполком принимает по кирхе свое решение: «Предоставить под Аэроклуб ДОСАВ помещение в г. Гродно по ул. Академической,7 (бывшая кирха). Поручить председателю Гродненского горисполкома тов. Рожновскому представить облисполкому свои соображения о перемещении Облархива в другое помещение». Под аэроклуб были предприняты попытки отыскать другое помещение, а архив остался на месте. Еще со школьных лет помню металлическую кованую ограду, которая окружала здание кирхи и дом пастора, въездные ворота, калитку. Рядом со входом находились три могильных холмика, как тогда говорили – здесь похоронены немецкие генералы. Со временем исчезла ограда и могилы, последними недавно пали старые тополя, свидетели истории кирхи…

Еще издавна принято было умерших прихожан хоронить рядом с храмом. Напротив кирхи и было такое кладбище, на нем построили часовню, которая в конце XIX в. исчезает с карты города, а кладбище остается на противоположной стороне образовавшегося Якова проспекта. Последние захоронения на кладбище производились в годы Первой Мировой войны. Советскую историю кладбища очень хорошо описывает Наталия Дорош, а я всего лишь расскажу о детском саде.

В сентябре 1951 года горисполком принимает решение «О закрытии немецкого кладбища по улице Академической». В соответствии с утвержденной инструкцией постоянной комиссии при Президиуме ВЦИК СССР по культам от 16 октября 1932 года, раздел V ст. ст. 17 и 18 и раздел VI ст. ст. 19, 20, 21 и 22 «О порядке ликвидации кладбищ», исполком Гродненского городского Совета депутатов трудящихся решает: бездействующее кладбище по улице Академической, на котором на протяжении тридцати лет не производилось захоронений умерших (1914 года) закрыть.
Начальнику конторы благоустройства тов. Войтас и управляющему трестом зеленхоза тов. Мандрито организовать на закрытом кладбище сквер».



В конце 50-х годов принимается решение о строительстве на месте кладбища детского сада, а имя ему определили – «Весна». В мае 1961 года газета «Гродненская правда» торжественно оповещает горожан об открытии детского сада на ул. 1 Мая. С этим детским садом связаны одни из самых неприятных воспоминаний моей семьи. В конце 80-х годов в этот садик пошел мой сын. Пробыл в нем он около 2-х лет. За эти два года во время игр во дворе у него случились
два перелома – сначала ключицы, а потом руки. После второго выздоровления мы его перевели в другой сад. Каким «умникам» пришло в голову строить детский сад на человеческих костях?..





Дома №№ 16 и 18 – это бывшие двухэтажные дома, «реконструированные» в 60-е годы. Построены были оба в начале 20 в., так же, ак и дом № 20, но ему удалось сохранить свой архитектурный облик, и не «подрасти» еще на один этаж.





Дом № 24 был построен в 1909 году До Второй Мировой войны в нем проживали различные семьи. Сразу после освобождения Гродно от фашистов в здании разместилась областная прокуратура, но вскоре его вновь сделали жилым домом. Мне приходилось в нем бывать в конце 60-х годов. Заходил в подъезд через парадный вход с красивой резной дверью. Сегодня мы видим, что он заложен кирпичом и разбитыми стеклоблоками, двери нет, а жильцы заходят в дом со двора.



Следующий дом на углу ул. Волковича и 1 Мая начали строить по решению горисполкома летом 1950 года. Это типовой двухэтажный 12-квартирный дом архитектора Елисеева, сметная стоимость его строительства на тот момент составляла 679,0 тыс. руб. Домов по этому проекту в Гродно построено несколько, в т. ч. и на ул. Волковича. В одном из них жила моя одноклассница Лариса Разумовская.



За перекрестком с ул. Волковича довольно короткий отрезок ул. 1 Мая упирается в высокий металлический забор, который появился здесь несколько лет назад. За домом № 30 в левую сторон идет проезд к ул. 17 Сентября. Этот проезд еще до 60-х годов был улицей К. Либкнехта, по обе стороны которого стояли одноэтажные типовые дома, построенные в середине 20-х годов. В одном из них, который сохранился и находится рядом с домом № 30, жила семья моего школьного товарища Владимира Дацкевича. Возле дома был сад с большими фруктовыми деревьями. Это место, практически в центре города, было очень тихим и спокойным, далеким от городского шума и суеты. И мы часто с одноклассниками собирались в этом саду послушать магнитофон. К 70-м годам велозавод, позднее завод автомобильных агрегатов, разросся и «проглотил» часть этих уютных домиков. Вместо них вырос бетонный забор. Уже в 90-е годы производственные и складские корпуса были снесены, и на большой освободившейся территории образовалась автостоянка, а улица 1 Мая заканчивалась уже у забора автостоянки. Сегодня это металлический забор долгостроя – магазина «Евроопт». Возможно, после завершения строительства, улица 1 Мая выйдет, наконец, к улице Тимирязева, как это предусматривалось проектировщиками еще в конце XIX века.

Текст: Виктор Саяпин
Фото: Наталия Дорош, Виктор Саяпин

Спасибо, Лена. Улица 1-е МАЯ - это территория моего детства, с ней связано много воспоминаний. На месте, где стоит домина с "Центром занятости" был угловой магазинчик, там покупали молоко, которое продавец наливала ковшиком из большого бидона. Ходили люди за молоком со своими молочными бидончиками. А другие продукты продавцы заворачивали, не поверите, в бумажные кульки. Они ловко умели сворачивать лист бумаги в кулёк для сахара или манной крупы, и я однажды дома долго тренировалась с газетами, чтобы этому тоже научиться, но ничего у меня не получилось.
Кондитера пана Шиповского тоже помню, к семейным торжествам мама заказывала у него торт. Это сладкое художественное произведение пана Шиповского было воплощением кондитерского чуда. Украшался торт марципанами и "пьяными" вишнями, весил не меньше пяти кило, стоил дорого, но считался престижным угощением. Однажды пан Шиповский подарил мне кремовую розочку на вафельке, и я помню неповторий вкус настоящей ванили. При польском часе пан Шиповский держал частное кафе, в котором было не протолкнуться от сладкоежек.

Виктор, в суете домашних забот забыла ответить на Ваш вопрос по поводу шпиля на кирхе. Мама рассказывала, что всю немецкую оккупацию жила с сестрой у тети Вали на ул. Северной (ныне ул. Волковича), когда в июле 1944 года наши войска освободили город, мама с сестрой поторопились перейти в дом 13, откуда уже эвакуировался немецкий генерал. Сидели в подвале, так как был сильный обстрел жел. вокзала немецкой артиллерией. Шпиль кирхи служил для немцев ориентиром для наводки орудий, поэтому наши артеллеристы, установив пушку на Академической, убрали его. Точной даты не знаю, когда это произошло, но где-то в период с 16 по 19 июля 1944 года. Помню, что кирпичная стена лютеранского кладбища была вся в выбоинах от осколков снарядов.

Вернусь к воспоминаниям об улице 1-е МАЯ. В доме 18 на втором этаже была устроена библиотека, в которой можно было взять почитать детскую литературу. Здесь я была постоянным посетителем, особенно во время летних каникул. Старенькая библиотекарша всегда предупреждала, что рвать книгу и пачкать ее нельзя, потому что другим читателям ее будет неприятно брать в руки. Эти уроки бережного обращения с книгой не прошли даром, я и теперь аккуратна с книгами. В доме 20 был вход в полуподвальное помещение квартирки (на снимке видно, что он заложен кирпичом), в которой жил дворник со своей семьей. Я приходила в эту темную сырую квартирку дворника к его дочке Маше, и всегда удивлялсь бедности их жилища. В этом же доме жили два брата, у старшего была кличка Лохмач, младшего звали Славиком. Первый был хулиганом и ходил драться с пацанами вокзального района, младший был миловидным черноглазым мальчуганом. В зрелом возрасте они оба погибли от пьянства. В этом же доме проживала семья моей подружки Наташи, у них была такса с дурным характером. Однажды, когда я ее хотела погладить, такса укусила меня за руку, на пальцах у меня сохранился шрам от укуса. В году так в 1958 отец взял меня с собой на первомайскую демонстрацию, праздничные колонны стояли на ул. 1-е МАЯ, ожидая, когда им прикажут двигаться к площади Ленина. Демонстранты держали в руках флаги, транспоранты с лозунгами и портреты партийных деятелей. Но вот кто-то заметил, что на некоторых портретах изображены снятые с должности начальники КПССС, было приказано их убрать. Помню, как эти портреты какой-то дядя в шляпе с удовольствием ломал, топтал ногами, а потом выкинул за ограду парка. Мне этот поступок взрослого человека в шляпе врезался в детскую память.

Купола гродненских церквей...

Sursum corda
Sursum corda (лат. — "Вознесём сердца, ввысь сердца!" Возглас католического священника во время мессы.
Купола гродненских костелов...

Все купола узнала. Приглашаю читателей дать к этим фотографиям Марка свои подписи. Что-то вроде конкурса сейчас устроим. Кто первый угадает, тот гродненский умница и умник.

Так они же подписаны...

А что за храм на Архиерейском подворье? А церковь Рождества Богородицы чья, приходская или женского православного монастыря?

Добавлю фото куполов храма "Всех Белорусских Святых" (м-н Вишневец), и вид на Свято-Никольский храм Архиерейского подворья (ул. Горького), которые в данный момент находятся в стадии строительства.

Марк, сейчас вы на форуме, дайте мне Ваш эл.адрес в личку, и мы договоримся о плане нашей общей работы в проекте ДОМа 13. Жду.

Не обладая столь обширными знаниями православного Гродно, как у Вас, думал что это строящаяся домовая церковь на архиерейском подворье по Горького. Теперь буду знать что это Свято-Никольский храм.