ДОМ 13 / фотопроект и истории о Гродно

[quote="MATUSHKA"][/quote]

С праздником весны Вас!!!

С праздником ВЕСНЫ, милые барышни!!!

Барышням цветы, а мне, бабуле трех внучат, стенка?

С праздником, хозяюшка!

Спасибо, что угодили. Мой цветок.

ИЗ СЕМЕЙНОЙ ИСТОРИИ ЖИТЕЛЕЙ ДОМа 13

В ДОМе 13 во времена моего детства жил с нами и мой неродной дедушка Жорж (Георгий), который был вторым супругом моей бабки. Они были знакомы еще до смерти доктора Константина Белецкого. В 20-е годы дедушка Жорж дружил с полковником инженерных войск Никанором Макалинским, который женился на первой жене доктора Белецкого тёте Вале. Сын дяди Ники был расстрелян большевиками после гражданской войны как колчаковский офицер, и его молодая жена осталась вдовой. Вот к вдовой невестке Макалинского и сватался будущий муж моей бабки. Но невестка Макалинского отвергла его предложение руки и сердца. Через несколько лет он женился на моей бабке. Оставив свою работу чертежника в строительной организации, он стал церковным чтецом в сельском приходском храме с. Комотово (недалеко от Гродно), куда правящим архиереем была назначена служить псаломщицей его жена, то есть, моя бабка. После второго замужества бабка стала сдавать ДОМ 13 жильцам, мою маму забрала к себе тётя Валя, ее младшую сестру Иру новая семья увезла с собой в Комотово. В 1930 году в новой семье появилась на свет девочка Ксюша. Моя мама проводила каждое лето в Комотово, и это живописное село на берегу Немана было связано с ее самыми лучшими воспоминаниями детства.
После второй мировой войны бабка с мужем вернулись в Гродно и стали жить в ДОМе 13, они были церковными служителями в гродненском Свято-Покровском соборе. Бабка более полувека прослужила в соборе регентом церковного хора, дедушка Жорж служил там чтецом. Его хорошо помню, ведь когда он умер в 1961 году, мне было уже 9 лет.
«Девочка, как тебя зовут?» - спрашивали меня взрослые. «Натася» - шепелявила я в ответ. И меня все мои близкие, а потом и мои подружки, стали называть Тасей. Удивительно, что когда недавно встретила свою бывшую соседку по улице Академической, она назвала меня моим детским именем Тася. Так вот, дедушка Жорж обожал меня, он часто со мной занимался рисованием, смазывал мои царапины каким-то желтым настоем из графинчика, одаривал конфетами и игрушками. Все мои детские каракули он бережно складывал в особую папку, а когда я, наконец, научилась в один прекрасный день кататься на двухколесном велосипеде, он по этому поводу устроил домашний праздник с угощением. Когда наша семья уехала жить в Легницу, он писал мне письма, вкладывая их в отдельный конверт, писал мне печатными буквами, чтобы я сама их читала. Когда мы приезжали из Легницы на каникулы в Гродно, я знала, что меня с подарком будет встречать дедушка Жорж. Он был выдумщиком, поэтому некоторые его сюрпризы мне хорошо запомнились. У меня была любимая игрушка - ярко раскрашенная резиновая утка с пищалкой, которая умела плавать в тазу с водой. Однажды дедушка Жорж наблюдал за моей игрой с резиновой уткой в саду дома и сказал: «Тася, а почему твоя утка не выводит утят? Давай соорудим для нее гнездо и посадим ее на яйца». В его комнате стоял большой дубовый шкаф, на его нижнюю полку в соломенную шляпу была помещена на куриные яйца моя резиновая игрушка. Мне же было запрещено заглядывать в шкаф несколько дней, и я томилась все эти дни ожиданием поскорее увидеть утят. Когда этот день настал, дверца шкафа была торжественно распахнута, и в шляпе под уткой я обнаружила семь игрушечных утят – маленькие копии их большой резиновой мамы.
В 1959 году после тяжелой болезни меня с братом Костиком родители отвезли на два месяца долечиваться в детский санаторий в городе Боярка (недалеко от Киева). Там я очень страдала без привычной домашней обстановки, брат жил со старшими детьми в другом корпусе, поэтому я с ним редко виделась. Помню, что первое время сильно плакала, няньки меня ругали, дети дразнили, и я, чтобы ночью заглушить свой рёв в спальней палате, кусала до крови свою руку. Казённая серая одежда, походы в столовую строем, частые медосмотры, уколы и болезненные процедуры переносила с трудом, чувствуя себя брошенной матерью сиротой. Наступила весна, в воздухе появились майские жуки, расцвели первоцветы на клумбах, но моя тоска по дому не проходила. В день праздника 1 Мая детям обещали показать вечером интересное кино, если в тарелках ничего из еды не останется, поэтому все вылизывали свои тарелки дочиста, только я подводила коллектив, ковыряясь ложкой в каше. Неожиданно из кухни в обеденный зал вышел толстый повар-хохол с большим тортом в руках, он спросил у детей: «Кто среди вас Тася?» У меня ёкнуло сердце, но я не стала признаваться. Уже после того, как была названа моя фамилия, воспитательница вывела меня на середину обеденного зала, где повар вручил мне торт – подарок на мой День рождения от дедушки Жоржа. Оказывается, он прислал в санаторий денежный перевод, чтобы меня и моих друзей угостили сладким. В поздравительной открытке дедушка написал печатными буквами, что желает моего окончательного выздоровления и ждет меня дома. Торт, конечно, поделили поровну на всех детей моей санаторной группы, все меня поздравляли и хотели со мной дружить: с моего сердца вдруг был скинут обруч горестного спазма. После этого сюрприза дедушки Жоржа я стала быстро поправляться.
Конечно, ничего о прошлой жизни дедушки Жоржа не знала и, признаюсь, мало знаю теперь. Помню, что когда у него заканчивался очередной приступ кашля, он объяснял кашель тем, что был на войне, где немцы пускали в окопы русских солдат ядовитый газ, и поэтому его лёгкие отравлены.
Он был на первой мировой войне, служил в чине подполковника военным инженером, его батальон стоял на нынешней территории Польши. Совсем недавно я обнаружила его фронтовой альбом со снимками его сослуживцев и кадрами фронтового быта. Когда в Екатеринбурге умерла его дочь Ксюша (она никогда не имела собственной семьи), соседи покойной переслали ее фотографии вместе с отцовским армейским фотоальбомом на адрес моей тётушки в Гродно. Почтовая бандероль много лет лежала не распакованной в тётушкином чемодане с другими ее документами и фотографиями. Там я фронтовой альбом дедушки Жоржа и обнаружила.
Сейчас я восстанавливаю историю его жизни, ищу в архивах его родовые корни, консультируюсь со знающими людьми. Так как уже началась подготовка этого фронтового альбома к изданию, я вам покажу лишь несколько снимков из этой будущей книги о событиях первой мировой войны.
Фото 1: 1929 год. Свадебная фотография моей родной бабки и моего неродного дедушки Жоржа.
Фото 2: 1953 год. Я с братом Костиком и дедушкой Жоржем в саду ДОМа 13.
Фото 3: 1914 год. Привал солдат в лесу.
Фото 4: 1914 год. Фронтовая полевая кухня.
Фото 5: 1914 год. Царский офицер дает прикурить даме.
Фото 6: 1914 год. Фронтовой «прикол» - артиллерист оседлал корову.
Фото 7: 1914. На боевой позиции.

Спасибо за внимание.

Прошу коллекционеров старинных снимков и исследователей истории первой мировой войны не использовать опубликованные мною фронтовые фотографии в своих целях, пусть даже исключительно благородных.

Если упомянула в своем рассказе детский санаторий в Боярке, то публикую фотографию моей санаторной группы.
Снимок был сделан приглашенным из местного фотоателье фотографом весной 1959 года. На фото я сижу слева от воспитательницы в белом халате. Момент этой фотосъемки хорошо помню.

Наталья, такая грустная и теплая история,вспомнилось детство,дедушка,у которого сидела на коленях и конфеты из его кармана,пахнущие табаком,и я до сих пор тоже помню нашу взаимную привязанность и любовь....
фотографии действительно интересные,каждая-целая история.А Вы ,Наталья,наверно боялись фотографироваться в детстве,или это смущение-глазки у девочки на снимках- в пол?!

Почему так вела себя перед фотообъективом? Не могу ответить, но мой внук точно так позирует - полуопущенные глаза, нахмуренные брови. Помню, как мама рассказывала, что однажды в детстве она услышала разговор взрослых о дамах из высшего общества, о том, что дворянская кровь проявляется в некоторых особенностях их внешности. "Вы только посмотрите, как у Н. ноздри раздуваются, как у арабского скакуна - вот в этом и чувствуется ее дворянская порода" - сказала тётя Валя о ком-то из важных дам. Когда 4-летняя мама фотографировалась с родителями, она "пикантно" раздула ноздри. Вот эта фотография.

Достойное продолжение!

Фотографии из корзинок понравились.

40 ЛЕТ СПУСТЯ...


Отобрала в семейном альбоме несколько своих фотографий 1971 года. Сегодня побывала в городе и сфотографировала эти же места.
Фото 1: Продуктовый магазин "Гастроном" на ул. Дзержинского стал первым в городе магазином самообслуживания. Первое время покупателей при выходе из гастронома обыскивали. Одна возмущенная обыском тётенька воскликнула: "Это не магазин, а придурок!" С тех пор у нас в семье этот магазин так и назывался. Например, сообщалось: "Схожу за кефиром в "Придурок".
Фото 2: Теперь этот магазин после ремонта изменил фасад и получил другое название - "Родная сторона".

Фото 3: 7 ноября 1971 года мы, работники АТС (на снимке я крайняя справа), возвращаемся после демонстрации по Проспекту Космонавтов. Слева на снимке виден забор Скидельского рынка.
Фото 4: Так это же место выглядит сегодня. На месте рынка расположен пригородный автовокзал, но остановка общественного транспорта осталась на прежнем месте.

Фото 5: Покровский собор на ул. Ожешко весной 1971 года. На фото справа видна пивнушка, на заднем плане - труба городской ТЭЦ.
Фото 6: Таким это же место выглядит 40 лет спустя.

Фото 7: По ул. Советской бегала грязная свинья, а когда я ее сфотографировала, некоторые прохожие стали возмущаться моими действиями и потребовали, чтобы я засветила плёнку с антисоветским кадром. Мне удалось от этих бдительных граждан сбежать, потому что они ринулись ловить свинью, которая вдруг резво умчалась в сторону Советской площади.
Фото 8: Вот оно, то самое место на ул. Советской, где уже никогда не увидеть настоящую грязную свинью (или это был кабан?).

Наталья,пропустила выпуск с корзинкой.- сутки на сйт не заходила, первые две-очень понравились под настроение, остальные тоже очень хороши!!

Здорово рассматривать снимки одного и того же места в разные годы!

Улица Василька



По сравнению с другими центральными улицами нашего города улица Василька образовалась относительно недавно. Вначале только лишь ее часть появляется на карте в 1824 году. Нынешняя ул. Павловского и далее, как ее продолжение, ул. Василька до самой Городничанки носила название «Под Окопами». В 1832 году на карте уже прочерчен участок улицы от современной ул. Кирова до ул. Павловского, еще совершенно не застроенный. В 1867 году на улице появляется застройка и она получает название Песочная на всем ее протяжении. В 80-90-х годах XIX века часть улицы от ул. Кирова до ул. Карбышева носила название Песочная, а ее продолжение – Гончарная. До первой мировой войны название улицы не изменялось. В годы войны улица получила название Sandstrasse.

Примерно с середины 20-х и до середины 30-х годов улица была поделена на три части. От ул. Кирова до ул. Карбышева – Rydza Smiglego, далее, до поворота по направлению к Городничанке – Garncarska, и последний отрезок до ул. Телеграфной – Podwalna. К концу 30-х годов название Podwalna исчезает и эта часть улицы также получает название Garncarska. В начале 1940 года улица получает имя Василия Ивановича Чапаева. В годы немецкой оккупации ее переименовывают на всем протяжении на Insterburgerstrasse. После освобождения города от фашистов улице вернули имя Чапаева. Решением Горсовета от 5 октября 1994 года улица получает имя Михася Василька.
Основная застройка улицы относится к концу XIX - началу XX ст. Она застраивалась в основном жилыми домами, хотя на ней были и здания иного предназначения. Одно из них - паровая мельница, пример промышленной архитектуры. Есть на улице медицинское заведение, два учреждения образования и детский сад.



Традиционно совершим прогулку по улице от ее начала, которым является перекресток улиц Кирова и Василька. Дом № 1, он же дом № 32 по ул. Кирова, является выдающимся примером архитектурного стиля модерн. Зданий подобного типа в Гродно сохранились единицы. Он еще примечателен тем, что на его стене, обращенной к ул. Василька, находится памятная доска, которая извещает о том, что улица названа в честь поэта Михася Василька. Хотя еще относительно недавно доска несколько иного содержания находилась на другом доме по этой улице. Но об этом ниже.



На месте следующего дома по нечетной стороне улицы находится огромный заброшенный пустырь, а ведь еще чуть более 3-х лет назад здесь стоял памятник промышленной архитектуры, которых в городе практически не осталось. Это была паровая мельница Ошера Косовского, построенная в конце 19 в. Несмотря на многочисленные протесты гродненских краеведов и историков, здание мельницы было снесено летом 2007 г. Хотя первоначально предполагалось в нем разместить гостиничный комплекс и общественно-торговый центр.



Дом построен в 1901 году. В дальнейшем перестраивался. Примечателен своим красивым кованым балконом.











Дома №№ 8 и 10 объединены в одно здание. Вначале в 1891 году был построен дом № 10, а спустя семь лет соседний дом № 8. Оба здания практически все время имели медицинское предназначение. В них в разные времена находились: родильный дом, детская больница, различные отделения областной больницы, кожно-венерологический диспансер. Здесь до второй мировой войны практиковали частные врачи Хазан и Ворошильский. Несколько слов о семье последнего. С Гродно связано много поколений Ворошильских – здесь они родились, учились, работали, женились и умирали. Доктор Ворошильский – отец известного польского поэта, журналиста, переводчика Виктора Ворошильского, дед доктора Феликса Ворошильского. Внук пошел по стопам своего деда. После того, как в 1945 году семья эмигрировала в Польшу, в октябре 1949 года рождается Феликс. Профессию врача он получил в Польше, затем продолжил учебу в Германии, где и живет последние тридцать лет.

Феликс Ворошильский коллекционирует все, что связано с Гродно: открытки, фотографии, гравюры, картины, эскизы, книги, карты, документы, старательно собирает всякие мелочи, связанные с Гродно. Достаточно сказать, что Феликс является обладателем самой крупной в мире коллекции открыток с видами Гродно. Он постоянно приезжает в Гродно – город своих дедов и прадедов. Эти поездки стали неотъемлемой частью его жизни и для него также необходимы, как глоток свежего воздуха. Человек от природы очень скромный, он не афиширует свои визиты в Гродно и остается незамеченным и для прессы и для широкой общественности. Я благодарю судьбу за то, что несколько лет назад она свела меня с Феликсом Ворошильским, и мы с тех пор дружим.



Дом № 12 был построен в конце 19 в. С тех самых пор сохранилась въездная брама и калитка. Мне эта калитка памятна тем, что в конце 60- годов я часто заходил через нее в маленький уютный дворик и допоздна засиживался на скамеечке с девушкой, которая здесь проживала.





Дом № 14 построен в 1890 году. Вероятнее всего именно в этом доме проживал известный гродненский врач К. Кемарский. В начале 60-х годов был проведен его капитальный ремонт, в результате чего под крышей на фасадной стене дома появились изображения пилы, молотка и топора.



Дом № 16 на улице появился в 1900 году. В начале 30-х годов им владела госпожа Катерина Фаллендорф.



На фото дом № 11, построенный в конце XIX в., слева на снимке виден фрагмент дома, который построили в 70-е годы 20 века. В июле 1972 года горисполком выделил земельный участок под строительство здания проектно-конструкторских мастерских института «Белкоммунпроект», для чего необходимо было снести жилые дома №№ 11а, 13 и 15. В деревянном одноэтажном доме № 15 по тогдашней улице Чапаева с 1958 г. и жила семья известного белорусского поэта Михася Василька (Михаила Осиповича Костевича).

Мне этот дом очень хорошо знаком и памятен, я часто в нем бывал. Дело в том, что сын поэта – Ярослав, мой одноклассник, с которым я в школьном классе сидел за одной партой. Как сейчас помню большой одноэтажный дом с высоким цоколем, на две семьи. В левой его половине и проживали Костевичи. Во дворе был большой сад со старыми яблонями, а посередине сада стояла беседка. Это было место постоянных встреч или как сейчас говорят «тусовок» всех многочисленных друзей Ярослава Костевича. Во второй половине 60-х годов здесь бывали и одноклассники – Саша Молибошко, Валера Румянцев, Юра Поболь, Володя Гайко, Володя Дацкевич, а также ребята, проживавшие по соседству – Валера Докунов, Гена Чернышев, Валик Коротаев, Толик Летягин, Володя Левковский, Алик Арефьев…
Часами напролет слушали «заезженные» бобины на единственном тогда среди друзей магнитофоне, принадлежавшем Ярику. Это потом у каждого из нас они появились, а тогда на всех друзей он был один. А слушали мы записи не трудно догадаться кого – запрещенных в то время Владимира Высоцкого и «Битлов». Это были многократно переписанные записи, и разобрать что-либо в монотонных звуках было сложно. Но для нас этот не было помехой – мы наизусть знали все песни, играли на гитаре и подпевали исполнителям. Семья Костевичей не препятствовала этим встречам, мама Ярослава – Мария Ивановна, была настоящим другом для нас, стоявших на пороге взрослого мира и собиравшихся делать свои первые самостоятельные шаги по жизни. Спустя годы, когда дом снесли, и семья Костевичей переселилась на другую улицу, мы не забывали Марию Ивановну, и она уже в преклонном возрасте всегда рада была встречи с нами.

Вскоре после смерти поэта в 1960 году на доме появилась мемориальная доска, которая сообщала о том, что в этом доме жил поэт. Затем, в 1986 году на здании института «Белжилпроект» появилась памятная доска, которая гласила о том, что на этом месте стоял дом, в котором жила семья известного поэта. А сейчас уже ничто не напоминает горожанам и гостям нашего города о том, что на углу улиц Карбышева и Василька стоял дом поэта. Лишь в начале улицы (см. фото 1) есть доска с сообщением о том, что на этой улице находился дом, в котором с 1958 по 1960 г.г. проживал поэт Михась Василек.



Школа № 8 по улице Василька – одна из старейших школ города. До переселения в 1962 году находилась на ул. Социалистической, где сейчас посменная школа. Здесь работали известные в городе педагоги, учились многие мои друзья, эту школу окончили мои дети.



Здание, которому с самого своего рождения предначертано было стать домом знаний и просвещения, и оно на протяжении многих десятилетий не изменило свой высокий статус. Дом в середине 50-х годов был построен как сельскохозяйственная школа по подготовке председателей колхозов. Затем это был один из корпусов профессионально-технического училища № 41. Сейчас здесь также учреждение образования – Гродненский государственный профессионально-технический колледж коммунального хозяйства.



Гостиница «Омега» в советские времена была в ведении областного комитета компартии. А когда-то возможно на этом месте стояли дома №№ 12 и 14, принадлежавшие Чимбаревичам. Согласно А. Гостеву, в одном из них в конце 19 в. жил известный врач Зиновий Петрович Соловьев, нарком здравоохранения РСФСР, основатель пионерского лагеря «Артек». Его имя ныне носит Гродненская городская больница № 1. Таким образом, получается, что на этой сравнительно небольшой улице в разные времена проживали четыре известных гродненских врача.



Очень симпатичный двухэтажный домик был построен в 1903 году. В 1945 году был передан под учебный корпус спецшколы-интерната для слепых детей, а в 1950 году после ремонта был заселен работниками этой школы, а также работниками общества слепых. С тех пор используется как жилой. По генеральному плану реконструкции города 70-х годов подлежал сносу, на его месте должен был вырасти драмтеатр. Домик, однако, стоит до сих пор и радует своей неповторимостью взоры прохожих, хотя он давно уже нуждается в капитальном ремонте.

Текст: Виктор Саяпин
Фото: Наталия Дорош

Вам, MATUSHKA, повезло ещё раз, увидеть, практически на том же месте, не грязную чушку, а прекрасных розовых фламинго.

До фламинго мы еще чуть позже дойдем в "Картинках из "Корзинки". Марк, а вы почему не выдаете на-гора фотографии?

Наталья,вот про этот балкон Вы вспоминали в свяи с Несвижским домом пионеров:) Они действительно очень похожи. Их даже выкрасили в один цвет

А знаете, ловлю себя на мысли, что Несвиж и Гродно очень похожи,я сейчас вспоминаю свои ощущения от города(была еще студенткой),у них что-то общее и в атмосфере....